Субординация требований контролирующих лиц

Естественный порядок рыночных отношений предполагает, что любой человек основывает своё поведение на личных и корыстных интересах, сумма которых и образует интересы общества. Такой порядок обеспечивает богатство, благополучие и развитие как отдельного человека, так и общества в целом.

Адам Смит, один из основоположников современной экономической теории.

 

Стремление быть успешным и богатым не должно порицаться государственными институтами и обществом, если это общество является капиталистическим. Однако порой судебная практика, встречающаяся в процедурах банкротства говорит об обратном.

В частности, руководителю компании при банкротстве одного из своих предприятий порой невозможно включиться в реестр требований кредиторов должника лишь на том основании, что он является руководителем компании – лицом контролирующим должника.

Никого не волнует, чем вызвана убыточность предприятия, какие были сложности при ведении бизнеса и какие усилия руководитель вложил в свое дело, т.к. с точки зрения судебной практики руководитель осуществляет свою деятельность на свой страх и риск, и должен предвидеть надвигающийся экономический кризис, поэтому его требования являются менее приоритетными по отношению к другим кредиторам.

Подробнее об этом изложено в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020)

Тем не менее в этом же обзоре имеется оговорка, дающая надежду добросовестным предпринимателям о том, что требования контролирующего лица не подлежат понижению если такие требования основаны на гражданских правоотношениях не предусматривающих бенефициарного стремления.

Бенефициарное стремление – стремление владельцев организаций извлечь прибыль из основной деятельности подконтрольного юридического лица и распределить её между собой.

К примеру, контролирующее лицо предъявило требование на основании договора займа, которое состоит из основного долга – 1 000 000,00 руб., процентов за пользование займом – 200 000,00 руб., неустойки – 50 000,00 руб. В эти самые проценты и неустойку им заложены дивиденды за последний квартал, которые он отказался распределять. В таком случае он действует недобросовестно, т.к. его заявляемые требования по своей сути скрывают бенефициарное стремление распределить прибыль должника.

В другом случае, контролирующее лицо предъявило требование в 1 000 000,00 руб. на основании договора поставки, по которому была осуществлена поставка запчастей с другого контролируемого предприятия и сделка направлена исключительно на поддержание нормальной хозяйственной жизни должника. В таком случае между должником и контролирующим лицом сложились добросовестные гражданско-правовые хозяйственные отношения, которые не нарушают права и законные интересы третьих лиц, а напротив позволяют должнику исполнять свои обязательства перед другими кредиторами.

Естественно панацея, позволяющая включать требования контролирующих лиц в реестр требований кредиторов без понижения очередности, не изобретена, однако существуют сформированные судебной практикой правовые позиции, которые могут быть применены контролирующими лицами:

1. Сделка заключена в рамках добросовестных гражданско-правовых хозяйственных отношений
2. Сделка не нарушает права и интересы независимых кредиторов
3. Сделка была согласована с мажоритарным независимым кредитором либо несколькими кредиторами

Следовательно, в сделке не должно быть признаков, свидетельствующих о противоправных отношениях, такими признаками могут быть:

1. Создание искусственной кредиторской задолженность с возможностью последующего контроля процедуры банкротства
2. Распределения имущества должника с предпочтением, в ущерб независимым кредиторам либо по иным основаниям, предусматривающим признание сделок недействительными
3. Распределение прибыль организации в обход корпоративных процедур

Таким образом, суды при рассмотрении требований контролирующих лиц исследуют правовую природу сделки, цели и последствия её совершения, а также экономическую целесообразность.

 

Нами подобран ряд судебных актов, свидетельствующих о том, что требования, основанные на реальных правоотношениях, сложившихся в хозяйственной деятельности не подлежат субординации.

1. Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 05.02.2021 № Ф04-3774/2020 по делу N А27-3682/2019:

«Субординация требования осуществляется в условиях возникновения задолженности в связи с совершением заинтересованными лицам противоправных действий с целью получения необоснованных выгод от банкротства связанного с ними предприятия (пункты 1 — 9 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее — Обзор)), в случае если взаимодействие контролирующих лиц осуществлялось в пределах гражданско-правового оборота либо было очевидно для независимых кредиторов, требование такого заинтересованного лица понижению не подлежит (пункты 10, 11, 13 Обзора)».

 

2. Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 05.02.2021 № Ф04-3774/2020 по делу N А27-3682/2019:

«Кроме того, судами учтена правовая позиция высшей судебной инстанции, приведенная в пункте 18 Обзора практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (217), согласно которой действующее законодательство о банкротстве не содержит положений, согласно которым, очередность удовлетворения требований аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, понижается.

При этом, само по себе наличие у кредитора, предоставившего должнику финансирование, права контролировать деятельность последнего для обеспечения возврата этого финансирования не является основанием понижения очередности удовлетворения требования такого кредитора, не преследующего цель участия в распределении прибыли должника (пункт 11 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020)».

 

3. Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 16.04.2021 № Ф06-60623/2020 по делу № А57-5716/2019:

«Суд апелляционной инстанции также не нашел оснований для субординирования спорных требований.

По смыслу разъяснений пунктов 3 — 7, 9, 11 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 понижению в очередности подлежат требования контролирующих лиц или кредиторов, действовавших под влиянием таких лиц, предоставивших компенсационное финансирование в ситуации имущественного кризиса должника с использованием моделей поведения, отличной от предписанной Законом о банкротстве, и/или преследовавших цель перераспределения рисков на случай банкротства, участия в распределении прибыли (имущества) должника наряду с независимыми конкурсными кредиторами.

В то же время, из разъяснений пункта 11 названного Обзора судебной практики следует, что наличие у кредитора, представившего должнику финансирование, права контролировать деятельность последнего для обеспечения возврата этого финансирования не является основанием понижения очередности удовлетворения требования такого кредитора, не преследующего цель участия в распределении прибыли должника.

Основанием понижения очередности удовлетворения требования контролирующего лица является то, что, предоставляя в ситуации имущественного кризиса компенсационное финансирование, это лицо в одностороннем порядке (без участия независимых кредиторов) принимает рискованное решение о способе выхода из сложившейся ситуации, затрагивающее судьбу уже вложенных независимыми кредиторами средств, отклоняясь от стандарта поведения, установленного п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.

Поэтому все возможные риски, связанные с реализацией данного решения, относятся на контролирующее лицо.

При этом указанное лицо, предоставляя финансирование, рассчитывает не только и не столько на получение выгоды в виде согласованного в договоре процента за пользование займом, сколько на участие в распределении всей потенциальной прибыли должника, заранее неопределимой и неограниченной.

Отказ во включении в реестр или субординация требований обусловлены прежде всего недопущением включения в третью очередь реестра и удовлетворения наравне с внешними кредиторами требований лица, контролировавшего должника (его имущественную сферу), либо имевшего возможность оказывать влияние на должника (его имущественную сферу) при установлении обстоятельств, свидетельствующих о мнимости обязательства, при финансировании в условиях кризиса и предоставлении денег из имущественной сферы группы компаний, предоставлении компенсационного финансирования, уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве, обстоятельств, свидетельствующих о наличии договора о покрытии (постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 23.06.2020 по делу N А57-10966/2019).

Кроме того, в рамках рассмотрения дела N А57-6120/2019 Верховный Суд Российской Федерации вынес Определение от 08.10.2020 N 306-ЭС20-12147(1-4) об отказе в передаче кассационных жалоб для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ, в котором указал, что «В данном же случае группа Русагро (в которую входит компания) практически в одно и то же время (осень 2018 года) приобрела контроль над группой Солнечные продукты (в которую входит должник), а также требования к должнику по кредитным и обеспечительным сделкам с АО «Россельхозбанк». Изучение материалов дела показало, что в данной конкретной ситуации покупка компанией долговой нагрузки была сопряжена с вхождением в капитал должника, а не с намерением завуалировать кризисную ситуацию у последнего, что указывает на отсутствие оснований для понижения очередности удовлетворения гражданско-правовых требований».

Подробнее в источнике