Среди множества проблем современной судебной системы актуальной является проблема исполнения судебного акта. Особенно остро она касается исполнения решений о привлечении руководителей организаций к субсидиарной ответственности.
В подавляющем большинстве случаев субсидиарная ответственность не является непредвиденным обстоятельством, о котором генеральный директор не мог знать при нарушении своих обязанностей действовать в интересах юридического лица.
Напротив, при совершении действий в личных интересах, причиняющих вред компании и её партнерам, руководитель в первую очередь думает о собственной безопасности, о том, чтобы в будущем у него не забрали дачу в Подмосковье либо новую иномарку. Однако желание получить сверхприбыль от одной либо нескольких сделок зачастую подавляет инстинкт сохранения нажитого имущества. Именно в этот момент в людях проявляется талант к изобретательству и правоприменению, направленный на поиск всевозможных уловок, позволяющих уйти от ответственности и скрыть свои активы.
Тем не менее всё тайное становится явным, идеальных планов не существуют. В определённый момент структура защиты разваливается, и в отношении директора выносится решение о взыскании убытков, причиненных организации за счет его личного имущества. Собственно, здесь начинается сложность. Как взыскать имущество бенефициара, которое сокрыто и юридически ему не принадлежит?
Одной из самых распространенных форм сокрытия своего имущества является его отчуждение. Способов масса, но в целом существует два вида: возмездный и безвозмездный.
Классический способ безвозмездного отчуждения имущества – это дарение. Суд вряд ли сочтет возмездный договор купли-продажи квартиры в Москве действительной сделкой, если покупателем будет безработный племянник из Твери. Впрочем, суд может согласится с тем, что директор подарил квартиру своему племяннику для его дальнейшего проживания в столице, поступления в университет, возможно даже трудоустройства в его фирму.
Таким образом, для желающих скрыть активы при использовании возмездных сделок всегда стоит незаурядная задача- обосновать, что приобретатель хотел и главное мог себе позволить приобрести дорогостоящее имущество. А при использовании безвозмездных сделок — он действовал добросовестно, не нарушая интересы других лиц.
Ясность сказанного лучше объяснить актуальным примером из многочисленной практики нашей компании.
В Арбитражном суде города Москвы рассматривалось дело о банкротстве компании «Х». В конце 2018 года нам выпала возможность исполнять роль конкурсного кредитора. В ходе проделанной работы, которая заслуживает отдельной статьи, нами были выявлены недействительные сделки, совершенные в 2017 году, на основании которых руководитель компании «Х» был привлечен к субсидиарной ответственности.
Благодаря законодательным реформам, проводимым в 2014 году, были расширены полномочия арбитражного управляющего. Благодаря чему, по требованию конкурсного кредитора ( то есть по нашему требованию) он смог запрашивать сведения об имущественных правах не только должника в деле о банкротстве, но также лиц, его контролирующих. Вследствие этого появилась возможность делать запросы в органы, регистрирующие переход прав собственности на имущество. Например, сделав запрос в Росреестр можно узнать, какая квартира директора была ближе всего к его работе, запрос в МВД России позволяет узнать на какой машине он ездил на работу.
Из полученных ответов нам стало известно, что директор в 2017 году подарил одну из двух своих квартир дочери, а также продал Mercedes-Benz E-Класс своему сыну. Оставшись только с одной квартирой, он был уверен, что исполнительный иммунитет, запрещающий обращать взыскание на единственное жильё, не позволит кредиторам вернуть причитающиеся им денежные средства, а выбранные способы отчуждения имущества не смогут быть оспорены в суде.
В частности, его дочь была зарегистрирована в квартире с 2013 года, оплачивала коммунальные платежи, содержала имущество, указанные факты свидетельствуют об осуществлении прав собственника.
Отчуждение квартиры директор аргументировал тем, что его дочь фактически была собственницей несколько лет и дарение является формальным переходом права собственности для узаконивания сложившихся правоотношений.
Совершая сделку купли-продажи, директор был уверен, что его сын, работающий программистом в крупной российской компании и имеющий постоянный и значительный доход, который реально позволяет купить иномарку, сможет обосновать свою правоту.
Собственный мотив по отчуждению имущества у него был простой, он просто заявил, что у него отсутствует желание водить машину, поддерживать её техническое состояние и платить налог.
Таким образом, наш оппонент избрал уверенную линию защиты, применив два самых распространённых и действенных способа отчуждения имущества для его сокрытия. Ситуацию усугублял факт того, что иски о признании сделок по отчуждению имущества рассматривались не в арбитражном суде, а в районном суде общей юрисдикции, где зачастую в таких специфических вопросах на принятие решения влияют не правовые, а эмоциональные факторы.
Впрочем, наш юрист и не думал отчаиваться, особенно после эпопеи, связанной с привлечением руководителя к субсидиарной ответственности, ведь если не получится вернуть сокрытое имущество от проделанной работы, то от проделанной работы не было бы никакого толка.
Задача была ясна, нужно было слово за словом, аргумент за аргументом донести до судьи одну мысль о том, что действия директора, причинившие вред его компании и её партнерам, а также сделки по сокрытию личного имущества неразрывно связаны. Из чего можно установить в его деяниях причинно-следственную связь и намерение причинить вред другому лицу, действуя в обход закона с противоправной целью для личной выгоды.
По итогу суд принял нашу сторону, согласившись, что квартира была отчуждена фиктивно с учетом времени и обстоятельств, в которых было совершено дарение, а все действия дочери по осуществлению прав собственности могли осуществляться за счет средств и по инициативе самого директора.
Аналогично суд сделал вывод о незаконной продаже машины, так как она отчуждена с противоправной целью, причинив ущерб кредиторам. Уровень дохода покупателя не имеет значения, если деньги на её покупку были получены от продавца. При таких обстоятельствах директор не смог бы защитить свое имущество, продав машину хоть Биллу Гейтсу.
Таким образом, рассмотрение исков было основано не на формальном подходе, а действительно на всестороннем и полном исследовании событий, чтобы установить реальные обстоятельства дела. В результате стороны обязаны вернуть всё полученное по сделке, что позволяет реализовать имущество на публичных торгах.
На основании изложенного, хочется отметить, что грамотного юриста отличает умение получить решение о привлечении руководителя к субсидиарной ответственности, однако профессиональный юрист способен данное решение исполнить, взыскав сокрытое имущество руководителя, отчужденное незаконным способом.
Юрист юридической группы «Лексрус» Денис Денисов
Подробнее в источнике
